Кружась бурей тьмы, хаос не имел в себе ничего, но в то же время, содержал все. Хаос, порожденный тенями и светом. Хаос, являвшийся потомком первого луча и первой тени.
И в темноте его не было ничего, был только Фессет-Ра – Свет. Для времени и пространства был он лишь тонкой светлой нитью в бесконечности черноты, но был он и создателем для темного Шайто-Най. Шайто-Най рожден был из тени, окружавшей свет. Было суждено ему стать воплощением мрака, навсегда противоположностью светлому Фессет-Ра.
Вместе они приняли свои физический формы и создали мир. Мир был назван Феронисом.
Фессет-Ра на правах первородного ступил на земли созданного им мира. И там, где начался его путь, возвысилась огненная гора – Моргудон. И рядом появилось озеро – след самого Фессет-Ра. Начал он обходить свои земли. Прошел царство света и добра, Миль’Терию, куда вложил свою честь. Противостоял зною и жаре Даль’Морры, отдав свою стойкость и выносливость.
Дошел первородный до Тиз’Рааха и впал в задумчивость. Грустно стало ему бродить в одиночестве по Феронису, и призвал он Шайто-Най – тьму. И вложил Шайто-Най свое темное сердце в эту землю, навсегда лишив ее добра.
Величественный Фессет-Ра продолжал свой путь. Слышал он иногда от пролетавших мимо птиц, что Шайто-Най создал своих потомков, темных, как сама ночь, и злобных, как сам хаос.
Не думал Фессет-Ра, что все обернётся так худо. Решил он вернуться назад. Из прекрасной светлой земли Тиз’Раах превратился в мрачное темнолесье. Отыскал Фессет-Ра своего темного брата, решив заставить его вернуть былую красоту этому месту. Шайто-Най, грубо отказавшись, позвал на помощь своих потомков – Нечистых. Они накинулись на первородного, стараясь погубить. Пришлось Фессет-Ра бежать прочь, подобно последнему трусу.
Вскоре он добрался до четвертой земли, окружающей Соль’Грау – Эль’Нарии. Здесь было холоднее, чем на других территориях. Пришлось могучему волку создать из лунного света свою дочь – Муор. Наделил он ее своей мудростью. Она помогла ему, сказав, что следует привести на земли Человека, но обязательно оградить его от остальных земель. Человек сделает землю плодородной, поможет окружающей природе. И пришли люди. Построили они город, счастливо жили там десятки лет, но однажды Нечистые пробрались через границы сказки и реальности, заставив всех жителей покинуть эти места. Впал Фессет-Ра в тоску. Нравились ему люди – он часто наблюдал, как они усердно трудятся, как развиваются. Злоба одолела его. Из его сурового взгляда был рожден второй волчонок – Райв. И был он наделен огромной силой и отвагой. Заставил Райв отца своего объявить войну Шайто-Най и Нечистым.
Фессет-Ра создал зверей, подобных себе. Все больше волков населяли земли Ферониса. Наделил их первородный пятью дарами: телом, кровью, памятью, душой и жизнью. В каждого вложил капли своей мудрости. Райв, на правах бога отваги, повел волков в сердце тьмы. Началась битва. Пять даров, сделанных Фессет-Ра своим детям, быстро пропадали. Тела были исковерканы, кровь пролита, память истерзана, как и душа. А жизнь отобрана.
Понял первородный, что совершил грубую ошибку. Решил он обратиться к мудрой Муор, но не смог отыскать ее. Тогда пришлось ему создать третьего волчонка – Ливьеру, богиню, олицетворяющую красоту первых солнечных лучей, первого света, из которого она и была создана.
Донесла она до него мысль, что сила и жестокость не способны побороть такого могучего врага, как Шайто-Най. Добро и свет же, могут помочь ему. Доверив ей изгнать Шайто-Най прочь, Фессет-Ра очень боялся допустить ту же ошибку, что и с Райвом.
Поманив прекрасным своим обликом грозного Шайто-Най за собой, Ливьера вела его прямиком на небеса. Лишь ступил он на Светлые поля – Фессет-Ра запер его в клетке из солнечных лучей, самом солнце. До сих пор Шайто-Най заточен там.
Только Нечистые по сей день обитают в Тиз’Раахе – там до сих пор покоится сердце Шайто-Най. Вместе с ним бьются и сердца Нечистых. Простые волки и Нечистые до сих пор ведут войну, решая начатый праотцами спор света и тьмы.

Люди, жившие в Эль’Нарии, породили слово, а слово породило Тенко-Найту, могущественную богиню правдивого слова. Представ в образе грациозной кошки, она принялась путешествовать по землям, дивясь, сколько же лжи уже успело поселиться в них.
Пришло время, и достигла она Миль’Терии, самой солнечной земли. Земли, которая, казалось, сама создавала свет и добро. И поразилась она тому ужасу, который предстал перед ней. Вся Миль’Терия то и дело становилась полем битвы. Стая Блуждающих Огней день за днем яростно отбивала каждую атаку противника.
Беглые же, каждый день пополняя свои ряды, даже и не собирались отступать. Не испытывая и тени страха перед собственным небом, они полагали, будто весь мир принадлежит им, и нет такой силы во всем Феронисе, которая смогла бы остановить их.
Гнев стали закипать в груди у Тенко-Найты. В ярости она замахнулась лапой и оцарапала каждого, кто посмел назвать себя Беглым. Недовольна была богиня. И хотя сила ее была огромна, она пощадила всех и каждого, дав им всего один шанс начать жизнь сначала.
С тех пор Беглые прекратили свои набеги на земли соседей, а стая Блуждающих Огней, отчего-то ставшая в разы сильнее после визита божественной кошки, поняла, что жить нужно по чести, не делая подлостей, не проливая кровь понапрасну.
Тенко-Найта же, расправившись с «язвой Миль’Терии», направилась дальше. И как бы далеко она не шла, слышала все больше обмана и лжи. Она карала каждого, кто смел изменять слова неба, мира, правды.
Достигнув Рычащей Равнины, кошка вдруг столкнулась с ветром. Он нес в себе голоса всех зверей, обитающих в Феронисе. И почти в каждом из этих голосов слышалась фальшь. Взмахнула Тенко-Найта своим пушистым хвостом и остановила ветер. Приказала кошка ему говорить, откуда столько вранья на этих землях и почему все не могут отказаться ото лжи. Ветер же, буйный и могущественный, взбушевался, ответив, что нельзя жить в этом мире иначе, что каждый выживает так, как может, и порой приходится солгать во благо. Богиня правды была не согласна с ним, и начался великий спор их, который стал легендой. В конце концов, не выдержав напора ветра, кошка прыгнула на солнечные дуги, сорвала одну из них и сделала маску. Маску, которую знает каждый, живущий на этих землях. Накинула она ее на ветер, а тот, не выдержав груза лжи, который он нес с собой, забросил ее в страхе куда-то в болота Мухру. 
Так началось правдивое время. Звери, узнав о существовании столь мощного артефакта, стали искать его, чтобы безошибочно определять, где истина, а где ложь. Правда, не могли они отыскать маску. Прошло много времени с тех пор, и ложь почти исчезла с земель Ферониса. Лишь Нечистые используют ее, да Беглые, которые не знают, как может покарать Тенко-Найта.
Кошка же, разочарованная в Феронисе, отправилась к его центру, к святым местам Соль’Грау. Ходят слухи, что именно она первая схоронила себя на месте, где сейчас возвышается Ледяной Стан.

Не успел мир оправиться от потрясений, связанных с битвой с драконами, как наступили еще более тяжкие времена.
Великие божества, дети Фессет-Ра, Муор и Ливьера, породили своих детей. И случилось так, что дети эти были полностью противоположны друг другу. Три сестры-Шемеры, рожденные Муор, свято верили в судьбу, а позднее стали создавать ее для каждого, кто населял Феронис. Лавикор же, созданный Ливьерой из собственного запаха, стал символом случайностей. Не хотел он верить в судьбу, доверять Шемерам. Пришлось бы признать, что все вокруг диктуется свыше, кем-то, кто способен им управлять. Но Лавикор не желал исполнять волю Шемер, ибо она – всего лишь цепь случайностей.
С тех пор имя его навсегда связано со случайностями. Каждый обитатель нашего мира ведает, что он вступил в борьбу с судьбой. Тогда три сестры потеряли по одной лапе, а Лавикор, говорят, до сих пор носит три глубоких шрама на своей морде. Как ни старались в том схватке они уничтожить друг друга, ничего у них не получилось, а все потому, что судьба предсказывает случайности, а случайности создают судьбу. 
Возможно, борьба эта могла бы пройти незаметно для остальных, кто населял Феронис, но не тут-то был. Ветер здесь знает все, он рассказывает истории птицам, а те пересказывают их остальным. И случилось так, что даже звери, населяющие мир, с тех пор разбились – одни верят в судьбу, а другие в случайности.
Но мало кто знает, что был и еще один брат у них – дите Райва, бога силы и отваги. Имя его было Заргред, и хотя бы он самым младшим из трех, но не подчинялся ничьей воле. Выбрал Заргред собственный путь, не доверяя жизнь свою случайностям или судьбе. Придерживался от веры в то, что каждый из нас волен сам создавать собственную реальность и жить в ней так, как посчитает нужной.
Прошла битва богов, все утихло. Но ненадолго. Однажды в небесах раздался гром. Настолько сильный, что казалось, будто это Шайто-Най разорвал свою солнечную клетку и теперь разрывает небесное полотно. Это же пролетала мимо Соль’Грау Гром-птица. День за днем, летая по всему миру, она пугала всех. До тех пор, пока Фессет-Ра, обеспокоенный волнениями своих потомков, не решился сразить ее. Заточил он ее в глубинах озера Лониар, что расположено в Сонной Роще. А перо, которое она уронила куда-то на земли Ферониса, до сих пор не найдено. Поговаривают, будто оно имеет волшебные свойства. Может быть и так. Пока не увидишь – не поверишь.
Птица была заточена, божества перестали грызть друг другу глотку, но случилось непредвиденное – Великий Пожар. Эту катастрофу всегда приписывают к другому происшествию – вторжению Нечистых на земли Эль’Нарии, изгнанию людей. Мало кто знает, что в это же самое время боги решили схоронить себя там, где сейчас возвышается Ледяной Стан. А все потому лишь, что испуганные люди спешили прорваться в Соль’Грау, где надеялись отыскать спасение. Согласно легенде, те люди, которые выжили, бежали прочь, а последний из них, стараясь отбиться от призрака, бросил в него факел.
Промахнувшись, человек, сам того не желая, поджег леса Эль’Нарии. Когда-то давно они были так же прекрасны, как и леса Миль’Терии. Сейчас же, это всего лишь поля пепла и праха.
Никогда еще в Феронисе не было столь тяжелого времени. Даже нашествие Беглых, которые раньше терроризировали всех, отступили на последний план. Быть может, это проделки Нечистых? Быть может это они, собравшись вместе, шептали проклятья для обычных существ?
Мы никогда этого не узнаем. Период же, когда происходили эти события, назван не иначе, как время Великих Бедствий.